Экономическая безопасность – теория и практика начала ХХI столетия.

Социально-экономическая безопасность – теория и практика начала ХХI столетия.

 

Мотто: …жизнь – это изменения, все меняется и самым совершенным в жизни является действительно только смерть…

 

I.OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

В начале этого текста необходимо сразу же определить, что мы будем понимать под общим понятием «безопасность», универсальное определение которого, несмотря на его довольно большую распространенность, можно найти с трудом. Если предложить какую-то нормальную, обыкновенную дефиницию безопасности, она может выглядеть, например, следовательно.

 

Безопасность – это состояние, в котором система способна противостоять известным и предвидимым внутренним и внешним угрозам, могущим отрицательно воздействовать на отдельные элементы или на всю систему, чтобы сохранить структуру системы, ее устойчивость, надежность и поведение в соответствии с целевым предназначением. Иными словами, это степень устойчивости системы и ее адаптации. Таким образом, понятие безопасности включает в себя не только количественный и качественный вид желаемого состояния устойчивости, но также ведущие к нему адаптационные процессы и, в не последнюю очередь, сохранение смысла и цели всей системы.

Приведенные ниже познания современной науки и исторический опыт человеческого общества позволяют нам высказать идею о том, что понятие «безопасность» в теории и практике в самом общем понимании не только все больше переплетается с понятием «устойчивость», но также определяется качеством отношений между данным объектом, безопасность которого рассматривается, и его средой. Речь идет о способности какого-либо объекта разделять с другими объектами свою среду. Общими свойствами среды является:

 

• во-первых, нет ничего больше, чем своя среда,
• во-вторых, все является частью своей среды и,
• в-третьих, все, что овладеет своей средой, перестает существовать.

 

Основным элементом экономики, как типа среды, является обмен, предпосылкой которого является коммуникация. Поводом для обмена является неравновесие между актуальным и возможным состоянием, которое можно посредством обмена самым быстрым образом изменить. Как в природной, так и в культурной среде мы наблюдаем общую закономерность, а именно, среда стремится к своему ближайшему будущему состоянию самым простым и коротким путем. Сложность (комплексность) среды и в том числе экономики как сети осуществимых обменов, имеет тенденцию возрастать. В неопределенное точно время приходит быстрое упрощение (коллапс) неопределимого размера и следует новый рост сложности. Чтобы определить время и размер коллапса мы можем пользоваться только статистическими методами и моделированием. Это значит, что не существует никакой истины, лишь достоверность размера и частоты коллапса на основе определенной модели, например, кучи Бака.

Каждый объект разделяет среду на две части, а отношение этих двух частей для безопасности каждой из них и для безопасности обеих является вместе с тем определяющим. Это значит, что каждая организация социально экономической среды обладает, таким образом, способностью воспринимать эти две части отдельно, как внутреннюю и внешнюю по отношению к себе, при этом с каждой организацией (О) возникают ее первичные связи к самой себе и ее дополнению (1-О). Эти два основных процесса восприятия каждой организации являются стохастическими и имеют различные правила выбора, но в качестве интерпретации информации имеют похожую основу. Напряжение между обоими процессами является одной из главных угроз безопасности организации. Организация воспринимает свою среду, в первую очередь, посредством изменений этой среды.

Изменение среды, которое имеет значение, можно назвать информацией. А именно информация лежит как в основе познания, так и коммуникации его составных частей. Важнейшим ресурсом информации является, прежде всего, живая, то есть прямая, интерпретация предыдущей информации. Живая ошибочная интерпретация дает разные взгляды на одну и ту же конкретную информацию, причем большее количество описаний одного и того же явления или вещи более приемлемо, поскольку их отличия дают больше информации. [1]

 

II.ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Каждое изменение характеризуется своим носителем (координатором G), своим способом осуществления (модусом М) и, наконец, тем, в какой степени это изменение, вероятно, то есть степенью своей потенциальности (Р). Каждая такая характеристика G, M и P имеет восемь различных качеств согласно комбинациям свойств, которыми являются: [16]

1. во-первых, её внешнее или внутреннее положение (E,I) по отношению к какому-либо исходному образованию (в нашем случае организации),
2. во-вторых, степень ее активности или пассивности (A,P),
3. и, наконец, в-третьих, известность, явность или же, наоборот, неизвестность и скрытость (Z, N).

Эти пары свойств являются всеобщими и возникают в окружающем нас мире в своих полярных положениях и шкалах по отношению к какой-либо вещи или процессу.

«Восьмерки» /EAZ, EAN, EPZ, EPN, IAZ, IAN, IPZ, IPN/ имеют для характеристик G, M и P то же значение. Это значит, что имеется в наличии 8³, то есть 512 различных возможных изменений, которые образуют трехмерное пространство с координатами G, M и P. Назовем это пространство и в том числе среду организации пространством изменчивости или пространством изменений. С точки зрения математической теории, учитывая то, что изменения должны иметь свою динамику, можно констатировать, что было образовано фазовое пространство Пуанкаре. Можно, естественно, создать фазовое пространство изменений с такой классификацией, что возможных вероятных изменений будет считанное множество. Однако такое фазовое пространство имеет своё место скорее в теоретических расчётах и моделях, чем в повседневной практике жизнедеятельности организации, для которой необходимо было бы соответствующим образом упростить работу с пространством, подвергающимся 512 изменениям.

Если примем модель организации K-го класса, которая состоит из «кубика», образованного осями с полюсами: явность (Z) – скрытость (N), активность (A) –пассивность (P) и внутренняя (I) – внешняя (E), то каждый из его октантов (EAZ, EAN, EPZ, EPN, IAZ, IAN, IPZ, IPN) является организацией (K-1)-го класса, а каждый из октантов этой организации опять является организацией (K-2)-го класса и т.д. и т.д. С другой стороны верно то, что организация K-го класса является как раз одним из октантов организации (K+1)-го класса и у нее должны существовать еще семь октантов, которые ее образуют. Вся эта организация (K+1)-го класса является также подобным образом всего лишь одним из октантов организации (K+2)-го класса и т.д. и т.д. Это развитие организаций ведет к явлению, весьма родственному тому, которое известно как «себеподобие», в результате которого может появиться образование, называемое в соответствии с теорией Б. Б. Мандебродта «фрактал».

В случае трех идущих друг за другом классов мы можем говорить об элементах, классе элементов и классе классов элементов в соответствии с известной триадой в логике
Б. Рассэлла. Можно также говорить о подобии элементов, о подобии комплексов и о подобии подобий или о подобии, которое соединяет (pattern which connect) в соответствии идеями Г. Батэсона. [1], [16] Важно иметь виду, что подобие, форму, нельзя в рамках коммуникации никак озвучить. Подобие или форму нужно с кем-то разделять и только в рамках этого разделения, как контекста, можно говорить о разнице и отличиях, являющихся ресурсом информации, как предпосылки самой коммуникации. Чтобы могли существовать разницы, отличия, должно быть нечто похожее, общее. Громко говорить об отличиях предполагает тихо иметь совместное. Это снова напоминает нам, о том, что в основе нашей безопасности лежит способность разделять с кем-то среду. Смысл этого разделения состоит в том, чтобы разделять то, что мы понимаем частично или в целом совместно и похожим способом.

 

 

 

 

III.ОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

C точки зрения безопасности самым важным шагом является обнаружение и описание динамики среды. Поэтому здесь стоит напомнить о некоторых общих закономерностях движения, являющихся общими для культурной и естественной эволюции среды, которая нас окружает и питает: [16]

 

1. Среда имеет тенденцию к увеличению собственной сложности и к последующим коллапсам.
2. Среда упорядочена, кроме всего прочего, так, что ее составные части ищут для нее наиболее выгодное положение путем наименьшего сопротивления и в самом коротком времени.
3. Среда упорядочена также иерархически посредством сосуществования подобных более или менее сложных частей и не иерархически путем взаимодействия подобных и отличных равноценно сложных частей.
4. Более сложные части среды могут завладеть подобными им менее сложными частями этой среды, но не могут без них существовать.
5. Части среды без разнообразия, неоднородности или просто без разнородности (diversity) существующих возможностей своего дальнейшего развития не могут ни сохраниться, ни выжить.

Из этого следует, что каждый субъект, безопасность которого мы рассматриваем, должен овладеть самыми различными комбинациями ролей: руководителя, починенного и партнера во всем их широком спектре, и это все при одновременном влиянии трех основных динамик движения. Речь идет о динамике движения между худшим и лучшим для себя местом в среде, о внутренней динамике, суть которой состоит в росте сложности объекта и последующим коллапсам с различной частотой и масштабами, а также о динамике движения от возникновения до исчезновения, которая представляет собой продолжительность существования объекта во времени.

Все, что в нашей среде происходит, мы способны воспринимать через изменения среды, которые для нас имеют какое-то значение, так как приносят нам информацию. Однако изменения, отличия, разницы, которые для нас имеют какое-то значение, которые мы умеем посредством коммуникации не только принять, но и передать, сообщить, в большинстве случаев остаются для нас в контексте несообщаемого, то есть того, что нас связывает, что не генерирует изменение, то есть в контексте подобия. О подобии невозможно сообщить, его можно только с кем-то разделять. Это верно, естественно, по отношению только к тому подобию, которое именно нас связывает со средой. Хотя подобие является предпосылкой различия и лежит в основе среды, договариваться, описывать и сообщать о подобии необычайно трудная и сложная задача, так как сообщать о подобии можно только как о совокупности идентичных отклонений и информации, источником которых оно является. Это, конечно, не может дать достаточного представления обо всем объеме подобия. А это является также основной проблемой безопасности.

Наша среда очевидно намного безопаснее, чем как нам об этом сообщает наша способность коммуникации, но мы не способны это осознать, до той поры, пока мы вместе со своими партнерами в нее не войдем и не начнем ее разделять. Модели здесь не только не действуют, но, хотя в этом трудно признаться, они даже не существуют. И именно этот практический шаг от сообщения до разделения является тем желаемым изменением качества при восприятии среды, ее угроз и вызовов. Более того, эти положения предлагают одну важную параллель, а именно, параллель между подобием в культурной и социально-экономической среде и очень популярной в физике темной материей. Можно высказать идею, что подобие является несущим элементом среды, созданной культурной эволюцией. Для безопасности данной системы верно то, что достаточно поставить под сомнение подобие, которое ее объединяет, чтобы успешно уничтожить всю систему.

 

IV.OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

 

Исходя из этих предпосылок, остается раскрыть то, что является носителем динамики изменений среды организаций, а также описать ее с точки зрения пространства и времени. Верно, несомненно, то, что если мы будем говорить о носителе динамики изменений среды организации, то необходимо уметь найти также способ и потенциал этой динамики как целого. Иными словами, мы ищем двигателя этих изменений ее свойств. Таким двигателем изменений среды организации являются интересы, амбиции и представления, имеющих свои первоначала в разных уровнях организаций и делящихся по направлению их применения. Такие различные виды представлений о будущем функционировании мы будем называть целями. Мы будем говорить о различных подобиях целеполагания и создания путей, ведущих к их достижению. С учетом указанной архитектуры отдельных организаций и классов организаций мы имеем возможность разделить эти цели (интересы, амбиции и представления) на управляющие, партнерские и управляемые.

Если встать на позицию носителя управляющего интереса, то можно увидеть, что этот интерес мы можем реализовать в направлении низшего уровня директивно, без каких-либо иных условий, и такой процесс мы назовем управлением. Если управление как прямое целеполагание невозможно, то наступает собственно процесс создания условий у организации (K-1)-го класса. Этот процесс можно назвать руководством. С позиции управляющего интереса он имеет широкую шкалу возможных действий от мотивации до манипуляции в зависимости от того, насколько предметная цель остается скрытой. Целеполагание посредством мотивации или управления узко связано с тем, что этот управляющий интерес мы должны уметь себе представить, то есть создать его образ. Однако может случиться, что у нас в процессе целеполагания появятся такие образы, которые мы никак не предполагали и которые, следовательно, были внесены в организацию (K-1)-го класса из другого места. Эти образы мы должны принять безоговорочно или в основном и каким-то образом на них отреагировать (управлением или руководством), или отвергнуть опять же тем, что будем на них реагировать (управлением или руководством) или тем, что будем их вообще игнорировать.

Если бы мы встали на позицию носителя управляемого интереса, то по направлению к управляющему подходу у нас есть лишь весьма узкая возможность реализации собственных целей, причем исключительно посредством руководства при условии, что начинаем с противоположного конца, чем управляющий интерес, то есть с манипуляции, когда наша цель является сначала скрытой.

Остаются партнерские интересы и отношения их носителей. В качестве основного инструмента носители партнерских интересов имеют переговоры или обсуждение. Посредством таких переговоров управляющий точно так же как и управляемый свои отдельные интересы могут или укрепить, или ослабить. Общая тенденция, однако, такова, что обсуждение ослабляет управляющие интересы и укрепляет управляемые интересы. А именно это обсуждение мы должны включить в тройку вместе с управлением и руководством.

Остается ответить на вопрос, откуда могут в организации вноситься цели, которые не соответствуют управляющему интересу. Этим источником могут быть только мотивационные (манипуляционные) техники управляемого интереса. В этом случае речь идет о цели, которая появится вдруг и неожиданно, и на которую необходимо реагировать. Приоритетным здесь является управление, за которым следует руководство или результаты переговоров на уровне носителей управляемого интереса.  Речь идет о цели в противоречии с первоначальным управляющим интересом, неизвестного содержания, но совсем не неожиданной. Подобным образом такая спорная цель может появиться как результат обсуждений на уровне управляющего интереса. В этом случае речь идет о цели, противоречащей первоначальному управляющему интересу, но которая является результатом переговоров, ожидаемой и известной. Нельзя забыть также об управлении из другой организации K-го класса, которая может предъявлять к управляющему интересу и его носителю такое же право, как первоначальная организация. Он, так же, как и манипуляционный интерес, является неожиданным, тем не менее, он требует реакции иного качества. Приоритетными здесь являются переговоры, за которыми следует обсуждение.

Если мы в качестве двигателя изменений среды организации обозначим цели, которые в эту среду вносятся, то необходимо однозначно ответить также на первоначальный вопрос: «Кто является носителем этих целей?» Однозначно ими являются физические или юридические лица, которые таким образом принимают непосредственное участие в создании организаций посредством сети собственных отношений. Причем сами эти лица являются организациями. Если задаться вопросом, кто является источником или автором этих целей, то ответ здесь также однозначен – таковым является человеческий мозг.

Ответ на вопрос, кто вносит цели в человеческий мозг, вероятно, навсегда останется для нас в некоторой степени загадкой. Человеческий мозг не способен найти, познать больше ответов, чем есть вопросов. Однако если человеческий индивид решит войти в неизвестную область, то его мозг имеет возможность видеть образы, которые нельзя придумать. Он может осторожно начать обратные рассуждения по методу дедукции на тему, какие вопросы привели бы его к ответам, а какие соответствуют образу, который распростерла перед нами непознанная «terra incognita». В мире явного мы можем идти от вопросов к ответам, в мире скрытого мы должны идти от ответов к вопросам…

 

V.ОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Следующим шагом к введению понятия безопасность в социально-экономические категории должна стать попытка его определения в контексте экономической науки, исходящей из понятий: источники, блага, потребности, принятие решений, эффективность. Безопасность в этом контексте является понятием, обозначающим свойство конкретной среды, его части или элемента (индивида, явления, процесса или вещи), которое выражает меру его (их) способности эту среду разделять. Это значит, прежде всего, не наносить вреда своей среде, включая самих себя. Вести себя безопасно значит не повредить свои будущие ресурсы, которые могут быть только и только в среде. Сама разнообразность среды и различность возможностей и потенциалов в ней скрытых является важным ресурсом. Среду обозначим поврежденной в том случае, если уже нет возможности дальнейшего существования какой-либо ее части, и если ограничена или лишена этой возможности ее нынешняя деятельность или действия. Потеря разнообразности или обладание средой кем-то также являются символами тяжелого повреждения среды.

Мера способности части среды не повреждать свою среду находится где-то между состояниями безопасности и опасности. Безопасность в экономике как в среде хозяйственной практики является, таким образом, мерой того, как эта практика способна воспрепятствовать не только прямому экономическому вреду, но также долгому ряду внешних явлений, «экстерналит», расходы на которые несут иные среды и их составные части. В первом ряду внешних явлений стоят так наз. рыночные пузыри, которые являются, в сущности, ничем иным, как чрезмерным накоплением определенных материальных и нематериальных благ, а также финансовых средств. Категория безопасности в экономической науке в этом случае является понятием, без которого нельзя обойтись при выражении действительной производительности хозяйственной практики. 

Безопасность, как состояние, в указанном выше контексте свойств среды одновременно также тесно связана с самим процессом обеспечения безопасности. Основные инструменты этого процесса – это познание среды, коммуникация и кооперация между отдельными актерами в среде, то есть с носителями изменений (индивидами, организациями и социальными группами), и регулярное приспособление функционирования институтов. Безопасность – это желаемое состояние, на основе которого предполагается выживание хозяйственных субъектов и их предсказуемое функционирование. Предвидение, разработка гипотез и исходящая из этого степень предсказуемости поведения системы исходит из данного состояния научного, практического и идеологического познания. Необходимо подчеркнуть, что качество продукта, в этом случае состояния безопасности или надежности, прямо зависит от качества процесса, который ведет к этому состоянию, а дальнейшее построение будущего состояния безопасности прямо зависит от достигнутого ранее состояния безопасности. Одно без другого не имеет смысла.

Тем основным, что помогает увеличению безопасности системы, являются правила, управления системы, которые ей даны в момент ее возникновения и которые постепенно оформляются в ходе ее существования. Создание этих правил всегда находится вне данной системы. Они вкладываются в нее подобно вкладыванию программ в компьютер. Существуют частные процедуры, которые могут появляться внутри данной системы, но они всегда должны быть подчинены основной системе правил, находящих вне нее. То, что делает экономику общественной наукой, – это именно поиск подходящей методики создания таких правил. 

Понятие безопасности в таком контексте меры способности разделять среду тесно связано с состоянием и одновременно с процессом, который известен как адаптация. Итак, можно сказать, что понятие «безопасность» является отражением активной адаптации части среды по отношению к своим собственным частям, к той части среды, составной частью которой она является, и к остальным ее частям. В общем можно говорить также о гармонизации среды.

 

VI.ОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Как уже было сказано выше, центральным понятием настоящей статьи станет понятие среды. Среду мы будем определять, как организацию неравновесия во времени и пространстве. Следовательно, среда имеет временно-пространственное, энергетическое и информационное содержание. Сочетание этих содержаний в разных пропорциях создает такие элементы среды, как напр. природа, культура или подсознание и сознание, которые мы объединим под понятием «мышление». Мышление и среда глубоко отражают друг друга, что значительно усложняет исследование их взаимосвязей. Внешним проявлением мышления и среды являются большие «экспликативные» стохастические процессы[1], [11], которые, по всей видимости, имеют тождественный «импликативный порядок», принципы которого пока что с трудом доступны для сознательного постижения и научного познания. Важным тезисом в этом смысле является идея, что в основе импликативного порядка лежит интерпретация информации.

Культуру с очки зрения новой теории мы будем рассматривать как материализованное мышление, причем слово «материализованное» значит не только конкретные материальные блага, но и блага нематериальные, а в их рамках общественно приемлемую и используемую практику поведения и его институтов. Речь идет о целой системе общественных, индивидуальных и групповых, писаных и неписаных правил, традиций и ценностей, а также их живых интерпретаций в ежедневной общественной практике. Для новой экономики среда является единственным возможным источником полезных ресурсов и ценностей, единственным местом их создания и распределения, обмена и потребления, причем среда активно участвует во всех этих процессах. Среда – это не статическая сцена как декорация действий, а сам спектакль, сама пьеса, сам «перформенс». Разделять среду – это значит создать или принять в ее рамках свою роль.

Наша среда в своем абсолютном большинстве состоит (сформирована) из организаций, в которых совершенно четко функционируют подчиненный и господствующий интерес, а также его носители. Власть, представляемая господствующим интересом, распространяется при помощи каналов распределения, которые в зависимости от сложности имеют большее или меньшее количество своих носителей. Если бы все функционировало совершенным образом, то произошло бы абсолютное овладение и фактический детерминизм в отношении подчиненного и господствующего, что находится в противоречии с закономерностью (5) необходимости разнообразности среды. Существует два источника неопределенности. Во-первых, искусственный, являющийся результатом регулирования господствующего интереса, проводимый в целях предотвращения детерминистского застывания организации. Во-вторых, естественный, который состоит в том, что как некоторые носители подчиненного интереса, так и некоторые дистрибьюторы господствующего интереса имеют тенденцию в соответствии с закономерностью 2) улучшить собственное положение за счет господствующего интереса. Иногда к ним присоединяются также некоторые представители господствующего интереса. Тем самым они создают каналы перераспределения как оппозицию к распределительным каналам, что ведет к возрастанию неупорядоченности. Таким образом, очевидно, что системы власти создают господствующие, распределительные, подчиненные и перераспределительные, «редистрибутивные» группы по интересам. Это разделение участников властного процесса является в полном смысле слова объективным, так как без какой-либо указанной группы властный процесс как целое не может ни существовать, ни функционировать, а без такого разделения участников нельзя разделять также данную среду.

 

VII.ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Вопрос безопасности данного социально-экономического устройства общества тесно связан с тем, что лежит в основе какого-либо общественного устройства, а с широкой точки зрения также каждого устройства, которое является продуктом естественной или культурной эволюции. Познания современной науки позволяют оба эволюционных процесса все чаще основывать на семиотическом отношении к принимаемой информации. Одновременно в соответствии с ней действительно то, что источником новой информации является именно разница в интерпретации первоначальной информации. Существенным условием для функционирования обоих стохастических процессов отношения к информации в природе и культуре является достаточная вариабельность среды, свободное пространство для их развития и утилизация продукции. 

Этот сдвиг к единству природы и культуры является, несомненно, одним из самых значительных перемещений, которое помогает новому пониманию нашей среды и безопасности в общем смысле, а конкретно также среды социально-экономической. Иными словами, в основе общественного устройства лежит коммуникация, которая генерируется интерпретацией информации. Все, что происходит в социально-экономической среде, основано на информации, ее интерпретации и последующей коммуникации. Это первое допущение, из которого мы будем исходить при дальнейшем изложении понятия социально-экономической безопасности.

Мерилом качества модели, которую должна предоставить новая экономическая наука, должна стать степень динамической гармонии отношений между мышлением и окружающей средой при обеспечении достаточных источников для свободного развития каждого индивида как условия свободного развития всех людей, всей человеческой культуры. Следовательно, мышление по необходимости является частью среды, которая участвует в его возникновении, во-первых, на микроуровне, или скорее на квантовом уровне, так, что она в нем присутствует и сама по себе с ним связана, и, во-вторых, на макроуровне тем, что создает организации и блага. Последние входят в среду как ее институциональные и физические, материальные элементы, связанные с ней на макроуровне и оказывающие на нее значительное влияние своим функционированием и самим фактом своего существования. Старое античное «mens sana in corpore sano» - это основа безопасности в смысле здорового, устойчивого, «salus» или «safety». Мы можем дополнить классиков и принять тезис: Здоровый дух в здоровом теле в здоровой среде.

 

Для моделирования чего угодно в экономической науке мы располагаем, собственно, только балансом с его легендарными понятиями «дебет и кредит» [15]. Если взять продукцию какой-либо системы, то ее можно разделить только на три основные статьи на правой стороне баланса. Первая из них – это продукция для собственного потребления, вторая – это продукция для обмена за иную продукцию для собственного потребления, а третья – это отходы. Если посмотреть на сторону потребления, то есть налево, то также увидим только три статьи. Разумеется, ту, в рамках которой мы потребляем прямо свою продукцию, затем ту, за которую мы в одном или нескольких шагах сменили свою продукцию и, наконец, здесь есть еще третья статья. Мы можем назвать ее как «остальное потребление», то есть то потребление, за которое мы не должны обменивать собственную продукцию.

 

В источники, предлагающие возможность «остального потребления», входят выгоды, которые нам предоставляет наша окружающая среда, и которые называются энвайронментальными (экологическими) услугами. Всю эту проблематику включает в себя понятие естественный (природный) капитализм [7], который представлен группой экономических теорий, включающих в баланс именно расходы на энвайронментальные услуги, подобно тому, как все больше и больше юрисдикций делает это с расходами на ликвидацию отходов. Новая политическая экономия должна будет принять энвайронментальные услуги как расходные статьи, точно так же как должна в продукцию под статью отходы последовательно включать то, что сегодня мы целомудренно называем отрицательными экстерналиями [14], но в действительности под этим разумеется нагрузка на нашу социально-экономическую среду. Бесспорно, это могло бы помочь снизить расточительность по отношению к естественным источникам, с их последующим уничтожением и с ростом производства отходов.

 

Подъем человеческой культуры не может основываться на порабощении большей части человечества и росте объема прибыли, сосредоточенной в руках незначительного меньшинства[5]. Главной задачей новой экономики станет новое определение редкостности источников и благ с разделением ее на естественную и искусственную, а также исследование связи между редкостностью и качеством свободы мышления человека. Результатом этого исследования станет определение экономики потребностей и экономики желаний, причем особую важность приобретает определение аутентичных желаний, образующих свободного индивида, имеющего амбиции быть самим собой, и искусственно внедренных желаний, которые приводят индивидов к их взаимозаменяемости, а общество к стадности.

Именно общая эволюция совместного и разного, контекста, текста и кода, коэволюция частного, разделяемого и совместного, распределения и перераспределения, правил и практики или know-how и know-that, совместная эволюция того, что должно было бы быть, того, что может быть, и того, что уже есть, является источником процессов самоорганизации и движения в организации и помогает обеспечивать ее существование зачастую независимо от воли господствующей группы по интересам. Подобным образом исключено самостоятельное существование и функционирование любой указанной выше группы. Остается лишь добавить, что применительно к обществу, иерархически упорядоченные части среды позволяют объединять с определенной целью большое количество людей и приносить, прежде всего за счет подчиненных, значительный эффект господствующим группам. Иерархические системы, устраняющие недостаток центрального распределения ценностей и приносящие выгоду, которую можно присваивать за счет других, автоматически являются объектами коррупции. К сожалению, современные общества, которые основаны на значительном объеме перераспределения самых различных стоимостей, являются почти идеальными источниками соблазна получить что-нибудь в обход действующих правил. Дотационная система ЕС (как, впрочем, и система трансфертов в России) – это типичный пример этого. Перераспределение в этом случае трудно отделить от коррупции, так как она по существу является перераспределением (редистрибуцией).

 

VIII.OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

 

В основе общественных устройств лежит коммуникация, вследствие чего, различные общественные устройства имеют в своей основе различные способы коммуникации. Они, в свою очередь, исходят из всевозможных правил, закономерностей и случайностей. Эти правила, закономерности и случайности находятся в пространстве доводов (аргументов). Имеется в виду пространство, содержащее множество, включающее эти и другие понятия, являющиеся предметом общественного договора, соответствия или даже несоответствия в данное время. Оно, по существу, образует рамки этого пространства для возможных договоров, заключаемых в данное время.

Таким образом, можно сделать заключение, что познание как таковое является, скорее всего, результатом коммуникации и актуальной общественной практики, и ни в коем случае не какого-то отражения, отблеска или просто описания чего-то объективного. В конечном итоге это значит, что так называемая нами истина – это скорее то, что наше ближайшее окружение позволит нам высказать, чем то, что является содержанием нашего индивидуального внутреннего убеждения, независимо от того, сможем ли мы его высказать или нет в этом общественном пространстве или представить каким-либо иным образом.

Можно также утверждать, что сущностью или, по крайней мере, составной частью нашего существования является совсем не связь с некоей глубокой моральной или даже объективной истиной. Более того, исходя из фактов, можно заключить, что в абсолютном виде не существует ничего подобного вообще. Объективность основывается на соответствии актуально действующим нормам обоснования, а истина – на тождестве релевантных общественных субъектов данного времени.

Важным для человека в этом мире без стабильной отправной точки является:

• смирение, состоящее в том, что ни у кого, даже у него самого нет возможности такую истину познать, и, следовательно, нет права каким-либо образом применять ее без согласования с другими людьми.
• Такое смирение опирается также на убеждение в том, что мы все вместе разделяем среду. Это значит, что все мы являемся составной частью неограниченной и функционирующей независимо от нас фрактальной среды, в основе которой лежат первичные составляющие реальности, содержащие многослойные и разнородные поля, проявляющиеся в спонтанной и непредсказуемой активности и интеллигентности. За этой средой можно наблюдать только посредством изменений, которые такое наблюдение должно вызывать.
• Эта среда выходит за наши пределы, всесторонне нас формирует, в том числе посредством взаимосвязей (солидарности) между людьми, исходящих из того, что никто не является избранным, а также из того, что если люди могут положиться друг на друга, им уже не нужно полагаться ни на что другое.
• Предпосылкой такой солидарности является способность полагаться на самого себя, так как только на таких индивидов могут положиться остальные люди и разделять с ними надежду на то, что при взаимодействии с этой средой можно внести свой вклад в ту картину мира, в котором мы живем, и передать ее будущим поколениям, надежду на то, что мир можно эффективно разделять.

Такой взгляд на мир связан не только с современностью или будущностью. Речь идет лишь о том, что старое восприятие мира при помощи единственной, поддерживаемой силой истины, становится лицом к лицу к современной действительности по существу все более неустойчивым. Пришло время начать воспринимать наш современный мир как мир договоренной или согласованной истины и в целях извлечения уроков пересмотреть с этой точки зрения прошлое, а также попытаться взглянуть в будущее. Восприятие силы как монополии на истину является одной из самых устойчивых парадигм человеческой истории. Однако мир, основанный на такой парадигме, невозможно долговременно разделять, такой мир будет быстро исчерпан.

Вторым, точно таким же серьезным шагом является принятие и признание роли, которую играют в нашей жизни возможности и случайности. Без сомнения, имеется в виду роль, объективно изменяющаяся во времени. Современные, все более новые коммуникационные технологии, влияние возможностей и случайностей актуально и довольно значительно усиливают. Субъективно речь идет, в частности, о том, что, учитывая нашу настоятельную потребность создавать, разделять и потреблять консистентные взгляды, истории и мифы, мы роль возможности и случайности систематически подавляем, так как она снижает наши собственные заслуги.

Общая картина коммуникации складывается из комбинации того, какой именно из трех различных миров коммуникации – детерминации (закономерностей), конвенции (договоров) и контингенции (случайных возможностей) оказывает на нее большее влияние и того, имеется в виду коммуникация, ориентированная на процесс или на результат. Иными словами, какая именно коммуникация имеется в виду, коммуникация в виде игры с нулевой или с ненулевой суммой.

                                                                                                             

IX.ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Вторым допущением является современное научное понятие информационного поля, которым каждое устройство, в том числе и социально-экономическое, несомненно, является. Изменение понятия касается не только тех субъектов, которые в данном поле перемещаются, интерпретируют информацию и общаются, но в, частности, того, что астрофизики называют темной материей и темной энергией, то есть того, что мы не способны адекватно схватить, но что на данное информационное поле имеет решающее влияние. Верно то, что, хотя нам кажется, что участниками интерпретации информации и коммуникации являются отдельные организмы, индивиды или юридические лица, в действительности это сложные сообщества, для которых у современной биологии есть наименование «голобионти». Темной материей и энергией среды являются симбиотические процессы. Симбиоз – это, прежде всего, способность разделять среду. Иными словами, те, кто общается, сами являются результатом общения, и этот факт в значительной степени влияет на их интерпретацию. Вместе с тем, верно, что то, что приносит данное устройство, – это отношения между этими субъектами. Здесь следует подчеркнуть простое положение о том, что взаимосвязь, подобие всегда старше, чем отличие и одновременно относится к иному логическому типу. Она характеризуется большей комплексностью, так как появляется в результате некоей калибровки широкого класса действий и только в ее рамках происходят циклы обратной связи коммуникации. Поэтому установление типов, сходств и их взаимосвязей имеет для формулирования практических и нужных людям решений намного большее значение, чем научный поиск отличий и отрицание теорий. Общественным наукам придется отказаться от парадигмы опровержения и заменить ее парадигмой подобия или взаимосвязи.

Для социально-экономической среды действительно то, что структура и инфраструктура собственности – это лишь одна из многих структурных типов социально-экономического субъекта. Комплексный тип дает нам возможность осознания роли всех стейкхолдеров, то есть заинтересованных лиц или носителей интересов, разделяющих среду. Несущую структуру данной социально-экономической среды мы будем называть социальным капиталом. Он представляет качество симбиоза в социально-экономической среде. Внешне социальный капитал проявляется как повышенное доверие и последующая агрегация общественной поддержки, а самым важным его проявлением является способность к коллективному действию в данном сообществе или  обществе. Именно между тем, как индивиды интерпретируют информацию, и тем, как в конечном следствии они совместно действуют, находится бесконечное царство коммуникации, в котором содержится не только один лишь смысл общественного бытия, каким является бытие свободное, нераздельно связанное с человечностью. Там находятся также основы компонент хорошего правления, которое должно свободное бытие обеспечить, а именно, забота о воспроизводстве общества, забота о справедливости и забота о безопасности.

Воспроизводство общества включает целый ряд компонент, в частности, культуру, образование и здравоохранение. То есть речь идет не только об экономической или демографической компоненте, которая по отношению к воспроизводству прямо напрашивается. Вопрос можно поставить так: почему кроме воспроизводства как особой ценности и компоненты свободного бытия общества вычленены также справедливость и безопасность?!? Их нельзя включить в компоненты воспроизводства, прежде всего потому, что даже успешное воспроизводство не способно обеспечить обществу свободного бытия, связанного с человечностью, если в нем люди чувствуют себя непризнанными и находящимися под угрозой или если сама эта человечность будет непризнанной и находиться под угрозой. Главной проблемой хорошего правления является достижение изменения важности отдельных его компонент – воспроизводства, справедливости и безопасности – в зависимости от изменения параметров внешней среды и потребностей внутренней среды общества.

 

X.ОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Третьим допущением для правильного формирования теории и практики социально-экономической безопасности является совокупность культурных универсалий, антропологических констант и законов, так как, несмотря на все научные сведения и подходы, глубоко в основе понятия социально-экономической безопасности находится живой человек. Именно человек живой, а не рассматриваемый в качестве препарата, такого, как «Homo economicus». Человек и только он является тем, кто общается, человек является тем, кто властвует и подчиняется, человек и его воля – это результат сложных информационных взаимодействий. Люди не являются ни плохими, ни хорошими, люди действуют в соответствии со своими интересами, отступают перед угрозами и используют возможности, причем делают это путем наименьшего сопротивления, как более столетия назад постулировал Алеш Грдличка.

Проблема отдельных особей человеческого рода состоит в том, что биологически они высоко устойчивы к изменениям среды, но социально, экономически или культурно не способны самостоятельно противостоять ее изменениям. Поэтому они создают организации, позволяющие распределять роли, но которые сами являются легко ранимыми средой. Поэтому они проявляют устойчивую тенденцию к освобождению от исходной цели и к созданию самостоятельных структур, которые служат лишь собственному выживанию. В качестве примера можно привести целый ряд институтов, которые человек создал для того, чтобы лучше справляться со сложными процессами защиты различных естественных интересов в чрезмерно многочисленных организациях.

Именно большое число членов организации (часто уже свыше пятидесяти, а в отдельных случаях и менее человек) вынуждает создавать организации и институты специального назначения, которые затем имеют тенденцию овладеть также и исходной естественной организацией, которая ее учредила. С другой стороны, существует тенденция подобной силы со стороны новых естественных организаций к нарушению хода или к подчинению себе существующих организаций и институтов специального назначения. В конечном итоге это значит, что человек создал, в частности, посредством организаций и институтов социальную, экономическую и культурную среду, мир, для которого он не был создан и в котором его выживание затруднено. Таким образом, перед ним стоит естественный вызов создать иной мир. Точно так же естественно, что он должен подвергнуть критическому рассмотрению инструментарий, благодаря которому он попал в тупик, то есть структуру, содержание, цель и смысл организаций и институтов, которые он сам создал. 

Связь организаций со своей средой значительно отличается от связи организмов со своей средой. С точки зрения эволюции она более похожа на связь населения (популяции) с окружающей средой, чем индивидуума со своей средой. Однако, в определенном смысле, организация имеет тенденцию имитировать консерватизм индивида по отношению к среде. Такое поведение организации по отношению к среде вызывает взаимные риски и угрозы, которые известны в обоих отношениях. Вследствие этого безопасность организации зависит от ее способности сохранить связь со средой в области между двумя крайними точками (полярностями) неравновесия между своей собственной консервативной (закрытой) и либеральной (открытой) связью со средой.

Ключевой вопрос звучит так: имеет ли эта проблема, которую естественная эволюция так хитроумно решила по отношению к унитарным организмам, такое же хорошее решение на уровне организации, как наивысшего продукта культурной эволюции. Ответ ясен и звучит – нет. Дело в том, что организация не представляет собой ничего, что бы являлось дальнейшей ступенью развития человеческого индивида, хотя она очень часто стремится нас в этом убедить. Организация не имеет более высокой степени своеобразия, чем человеческий индивидуум. Организация не является также тем самым, что и биологическое семейство, так как в большинстве своем не состоит из индивидов, отдельных личностей с одинаковыми или очень подобными интересами, в то время как семейство образовано индивидами с почти идентичными генотипами, которые отличаются лишь проявлениями отдельных генных алел. Очень часто организация похожа не на унитарный, а скорее на модулярный организм, который хотя и более раним средой, чем унитарный организм, но в каждом отдельном случае только в одной или в нескольких своих частях.

Несмотря на всю свою хитроумность, организация, за исключением указанного выше, является всего лишь инструментом для реализации определенной идеи, затеи или смысла. А это, как правило, находится вне нее самой, так же, как вне нее находится обычно то лицо, которое ею обладает, и интерес которого при помощи этой организации в среде реализуется. Такие организации, а их абсолютное большинство, мы будем называть целевые организации. Как смысл организации, ключевой интерес, так и его носитель являются составными частями иного уровня логического типа, чем сама организация. Сохранять организацию имеет смысл только до тех пор, пока она служит этому интересу, а вся ностальгия за традициями ее существования вредит среде, в которой нефункционирующие организации или институты, существующие сами по себе, могут создавать большие проблемы и приносить ей большой вред. Если бы кому-то захотелось привести пример отличной организации, цель и смысл которой лежат вне ее, то пусть обратит свой взгляд на судьбу воинских подразделений от отделения до армии. Известно также много трагических для общества случаев, когда армия «подгонялась под самое себя».

На этом месте следует остановиться и описать очень важные исключения, которые мы будем называть естественными организациями. Они характерны тем, что появляются по равноправному желанию своих основателей и действуют на основе взаимно договоренных принципов без определяющего внешнего влияния. Однако именно естественные организации подвергаются значительным ограничениям, которые обычно обобщаются под понятием «универсалии культуры». Речь идет о человеческих способностях, свойствах и видах поведения, существующих во всех культурах мира. Универсалии культуры мы, по-видимому, носим в себе с момента возникновения общества как такового, то есть со времен раннего палеолита и вероятно, будем их носить до той поры, пока будем относиться к членам своего вида Homo sapiens sapiens  или, вполне возможно, stupidus. Люди, прежде всего, просто не умеют быть беспристрастными и объективными, причем как на уровне индивидов, так и на уровне групп. Речь идет о важной дихотомии «мы – они». Люди однозначно отдают предпочтение семейным связям и связям в своей группе перед остальными связями. Просто самая хорошая – это наша семья, церковь, партия, народ, футбольная команда, культура. Существуют, естественно, индивиды, которые не подпадают под эту схему, но они не способны это давление универсалий культуры элиминировать на долгое время. Другие лимиты касаются скорее свойств человеческих индивидов. Генетически нам дано стремление к тому, чтобы занять более высокий уровень в обществе. Опираясь на насильственное поведение, мы склонны к самоутверждению даже за счет обмана, нам даны ум и иррациональность, у нас есть свое сознание и подсознательное и, более того, этот коктейль человеческой души содержит в качестве важной составляющей моральное чувство и поведение. Эта странная смесь в самых различных комбинациях и объемах составляющих наследуется, отчего в каждом поколении образуется новое ощущение неравенства, несправедливости и иное восприятие социальных барьеров и лимитов, причем даже в самом справедливом обществе, которое мы только можем себе представить. Это значит, что определенный взгляд на мир и способ восприятия среды у людей не передается из поколения в поколение.

На основе этих свойств человеческого индивида социальные группы вида Homo sapiens (stupidus) проявляют еще две важные универсалии культуры. Первой из них является то, что как только количество членов группы достигнет ста человек, а иногда даже меньше, в ней уже невозможно удержать стандартную взаимность поведения индивидов. В ней начинают появляться обманщики всех мастей и в группе необходимо учреждать специализированный репрессивный аппарат. Более того, при увеличении количества членов свыше ста их естественное взаимодоверие и уверенность в группе стремительно распадается и появляется тенденция к замене естественного доверия доверием институциональным. Наступает создание специальных организаций и институтов, которые, однако, также имеют свои недостатки, как было показано выше. Потом остается уже только вопрос из сатирических произведений Ювенала, то есть, кто устережет самих сторожей? Следующая универсалия – это всеобщее появление в группе тупоумия, может быть прямо его взаимообусловленность. Именно тупоумие и следующее из него поведение, называемое «groupthink», позволяют как отдельным членам, так и целым группам весьма причудливыми, но вполне хорошо описываемыми способами, какими являются, например, самообман, пропаганда, искажение или, например, послушность, отрезать себя от реальности и возводить виртуальные миры, в которых они умеют полностью затеряться. Примечательно, что тупоумие намного чаще охватывает группы элит, составленных из людей интеллигентных и сильных, которые затем ведут к катастрофе тех, которых они должны были бы вести к счастью или, по крайней мере, защитить от несчастья. Необходимо также осознать, что те люди, которые подвластны поведению, называемому «groupthink», это наилучший продукт систем воспитания и образования данного общества. Это обусловлено тем, что эти системы все больше служат для облегчения долговременной управляемости образованных людей на уровне групп, причем в прямой зависимости от уровня их селективности.

Значительные ограничения, которые универсалии культуры представляют собой для формы, содержания, цели и смысла естественных организаций просто нельзя упустить из виду. В то же время нужно осознавать, что эти универсалии культуры в значительной степени препятствуют абсолютному вырождению естественных организаций. Благодаря им, естественные организации никогда не могут превратиться в инструмент абсолютного добра или зла. С их помощью никогда не возникнет ни рая, ни ада на земном шаре. 

 

 

 

XI.ОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

До тех пор, пока организация воспринимает свою среду через ее изменения, она имеет возможность изучить то, что стоит за каждым конкретным изменением, и, значит, познать его источник, которым является, как было указано выше, определенное конкретное неравновесие. Благодаря возможностям организации и ее элементов познание идет таким образом, что организации ищут наиболее заметные части неравновесия, то есть те полярности, между которыми возникает конкретное неравновесие. Иными словами, ищутся предельные крайности, которые принадлежат именно данному неравновесию, чтобы неравновесие могло само себя характеризовать просто как их разность. При этом часто теряется его суть и, в конце концов, эта суть может полностью или хотя бы частично исчезнуть при исследовании полярностей самих себя и при их все более успешном и все менее сложном моделировании.

Если происходит культивация среды, которая с точки зрения организации является ничем иным, как ее упрощением для более простого восприятия, то это вполне закономерно приводит к выделению ее крайностей и полярностей таким образом, что они становятся более открытыми и заметными, чем при обычном естественном состоянии среды. Приоритетной в этом смысле является культивация внутренней среды, но она обязательно находит отражение во внешней среде и после этого закономерно возникает приоритетная культивация (колонизация) внешней среды, которая находит свое отражение во внутренней среде. После некоторого времени и некоторых стадий данного процесса становится все более трудно различать причину и следствие некоторых стадий культивации.

В результате полный контроль среды становится утопией, суть которой в создании среды из культивированных полярностей. Они, безусловно, все больше и больше утрачивают свою сущность и содержание. Но данная среда также уже не совсем та, которую мы начали познавать. Она в сущности уже не представляет собой ничего иного, как приостановленные во времени и пространстве изменения. За такой культивированной средой, как совокупностью «фиксированных» изменений, обязательно находятся иные, чем уже первоначально частично познанные, а теперь совсем непознанные неравновесия, которые имеют явно выраженные тенденции просто-напросто уничтожить такую поляризованную, нами культивированную среду, которую мы уже собирались провозгласить контролируемой и избавленной от неожиданных изменений.

«Контроль» среды, который воспринимается организацией как фиксированное положение в пространстве и времени (и в этих рамках как абсолютную гармонизацию внутренней и внешней среды, взаимно иммобилизующих друг друга), непременно вызывает в других частях среды такие неравновесия, которые, безусловно, уничтожат нашу контролируемую среду. Эти неравновесия создаются «бесполезными» изменениями, которые проникают в среду в обход «нашего садика» и активизируют там неравновесия, оборачивающиеся против организации и ее среды. Если организация достигнет контроля над средой в такой степени, что при этом не произойдет ее уничтожения, то это будет означать, что организация прикоснулась к границам своей среды, вследствие чего контролируемая среда постепенно перестает передавать ей импульсы к существованию. Вследствие этого гибнет как сама организация, так вместе с ней и «контролируемое» ею пространство.

 

 

 

XII.ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Одной из существенных характеристик среды нашего времени является тот факт, что количество тех, которые отказываются от современных мифов и хотят свободно встретиться и создать, таким образом, очередное подобие человеческой свободы, в нашем мире быстро уменьшается. С одной стороны, чересчур слабы те, у которых нет иной возможности, кроме заботы о собственном выживании, и ни на что иное у них не остается ни сил, ни времени. С другой стороны, чересчур сильными являются те, которым не остается ничего иного, как заботиться о сохранении своей собственной позиции и ни на что иное у них не остается ни сил, ни времени. Ни одни, ни другие не настолько свободны, чтобы смогли продвинуться в ключевой борьбе. Это самое   страшное последствие неравенства в обществе. Постепенно общество теряет способность обновлять в себе пространство свободы. Свободные и равные, которые ведут такую борьбу столетиями, все более редки и одновременно все более не желаемы. Те, которые разрушают миф, отрывают людей от их сладкого неведения и снов.

Новая политическая экономия должна со всей серьезностью направить свое внимание на вопрос, почему даже самая демократическая политическая система неспособна создать достаток свободы, изменчивости и вариабельности во всем обществе. Это связано с тем, что распределение власти в обществе все больше отличается от распределения политической информации, которая все больше приносит пустые речи, имеющие на действительные события все меньшее влияние. Действительную власть все больше перенимают на себя экономические системы, в частности корпорации. Если посмотреть на то, что именно так усиливает роль частных корпораций, то увидим, что именно система политической демократии и созданный ею правовой строй дают им пространство для взлета. То, что им дает крылья, - это не Red Bull, а правовым строем наделенный иммунитет ограниченной ответственности. Очевидно, что ограниченная ответственность приносит при любой коммуникации с лицом, имеющим полную ответственность, отчетливую выгоду. Кто может потерять меньше, тот более свободен, может больше рисковать и с меньшим усилием выиграть.

В долговременной перспективе преимущество систем с ограниченной ответственностью совершенно очевидно. Вариабельность экономических систем, естественно, низкая, так как они ориентированы на конкретный результат и оказывают отрицательное влияние на вариабельность всего общества. Но одна лишь степень вариабельности рыночных отношений не оказывает на общество такого положительного влияния, чтобы оно избавилось от всего отрицательного. Часто она, наоборот, служит только усилению роли ограниченной ответственности в обществе.

Вопрос о степени и распределения ответственности в обществе является с точки зрения ее безопасности ключевым. Низкая степень ответственности никогда не должна быть связана с правом определять общественные правила. Совсем не напрасно Александр Гамильтон [14] настаивал, чтобы избирательное право принадлежало неимущим и несвободным. Смысл этого состоит не в особом статусе элит, а в моральном риске при управлении обществом теми, которым нечего терять. Не следует забывать о том, что рыночная экономика всегда имела успех и утверждалась тогда, когда не была универсальным общественным принципом и когда над ней возвышалось определенное устройство в виде совокупности ценностей и правил, олицетворяющихся стоящими над торговыми отношениями людьми с высоким имущественным и моральным уровнем или каким-то образом отделенными от них.

 

Так было в прошлом, так происходит и сегодня. Эти люди могут быть диктаторами или просто входить в составную часть властных структур. Например, в настоящее время в Китае самой большой рыночной экономикой планеты руководит коммунистическая партия, в США в течение столетий над ней возвышается формально частный центральный банк (Fed), в Сингапуре и не только там упрочились представления о жестких принципах твердой руки. Классическим примером конфликта полной и ограниченной ответственности являются семейные фирмы. Пока в них преобладает естественная система ценностей семейных отношений, семейные фирмы относятся к наиболее успешным и выносливым. С другой стороны, нет худшего разложения семьи, чем тот, в котором перевесят фирменные системы ценностей. В самом деле, семьей невозможно управлять как фирмой. В еще большей степени это касается государства [8].

Заслуживающей внимания формой управления рыночной экономикой является кооперативный принцип, который препятствует тому, чтобы без согласия членов кооператива руководство принимало существенные решения не в пользу членов или, наоборот, в пользу какого-то отдельного члена. Возникает вопрос, почему невозможно создать систему солидарной собственности национального богатства, из которого каждый дольщик-гражданин имел бы выгоду, но не мог бы передать ее в пользу третьего лица. Совершенно по-новому был бы сформулирован комплект гражданских прав и обязанностей [9].

Находящееся в солидарном владении национальное богатство и по-новому трактуемое понятие гражданства могли бы стать основой новой властной, общественной и политической системы. Властное давление частной собственности и рыночных отношений с ограниченной ответственностью, представленных корпорациями, получило бы достойного оппонента в виде систем с полной ответственностью, которые бы не исходили лишь из поэтических, но пустых преамбул конституции, а из действительно солидарной собственности и гражданства. Для их сохранения стоило бы что-то делать, так как было бы плохо их потерять. Более конкретное представление о таком общественном устройстве могло бы исходить из того, что в нем удается дифференциацию общества соединить со свободным развитием индивида, которое является условием свободного развития всех.

Образ будущего может исходить из убеждения, что человек должен быть на первом месте по отношению к какой-либо корпорации. Именно живой человек, должен быть на первом месте и иметь право пользоваться той же средой. Все двадцатое столетие мы являлись свидетелями как раз обратного в самом различном виде, а современная кампания за индивидуальную свободу – это лишь ширма абсолютно неприемлемой тенденции. Исправление такого положения вещей в том, что полная ответственность должна в каждом случае стоять выше ограниченной. Ограниченная ответственность должна служить полной, а не наоборот [8]. Мы работает для того, чтобы лучше жить, а не живем для того, чтобы лучше работать. Чтобы эти слова не были лишь графоманским лозунгом, мы должны поднять уровень сотрудничества и солидарности всех тех, которые живут с полной ответственностью, и возвести такое поведение и действия на пьедестал современного общества. Если что-то может быть источником желаемого вида будущего общества, то это именно полная ответственность. Альтернативой является качественно новая волна рабства с цепями, выкованными нашей собственной мыслью из убеждения, что корпорации – это что-то более важное, чем мы. Всем нам и каждому из нас отдельно нужно утилизировать Homo economicus и Homo stupidus обратно в Homo sapiens sapiens. Восстановить, сохранить, далее развивать и разделять человечность – вот то главное, о чем здесь идет речь. Причем человечность – это главное подобие, которое нельзя выразить, которое надо разделять всем вместе.  В признании человека человеком – здесь и именно здесь начинается понимание основы нашей безопасности. Право на жизнь – это ничто другое, как обязательство защищать жизнь других.

 

 

XIII.ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

В поиске ответов на вопросы о сущности общественных устройств и систем нельзя не затронуть вопрос, как выглядят процессы, результатом которых эти устройства являются. Несомненно, что эти процессы имеют свои собственные жизненные циклы, в пределах которых находятся жизненные циклы данных общественных устройств.

Безспорно также то, что появление какого-либо общественного устройства происходит так, что процесс, который его создает, отбирает упорядоченность из среды и локально повышает ее до тех пор, пока не будет достигнут уровень данного устройства. При этом с естественной необходимостью появляется неупорядоченность, как определенный вид отходов процесса, создающего данное устройство. Не вызывает сомнения и то, что одновременно повышается общая неупорядоченность среды, возникающая вследствие этого процесса.

Если допустить, что какое угодно общественное устройство может возникнуть лишь из упорядоченного множества человеческих индивидов, то необходимым следствием каждого процесса, ведущего к появлению общественного устройства, является общее увеличение неупорядоченности во множестве всех человеческих индивидов или, говоря иначе, человечества. Это верно, в частности там, где отдельные человеческие индивиды рассматриваются иначе, чем во всем их комплексе, то есть они рассматриваются и воспринимаются как множество или определенное качество.

Верно также то, что следствием постепенного совершенствования отдельных сфер общественных устройств является все более многочисленная, более обширная и неупорядоченная среда, которая постепенно теряет свой потенциал источника упорядоченности и, наоборот, превращается в источник распада этих устройств. Типичными устройствами, которые актуально уже довольно длительное время производят «человеческие отходы», иными словами запрещают человеческим индивидам и группам разделять среду и ввергают их в безвременность, бесправие и хаос, являются обновление и укрепление демократии, экономическое развитие и рост ВВП, а также национальное государство со своей территорией, национальностью, нормативными и правовыми документами.

Вообще, человеческие отходы появляются всегда там, где перестает функционировать разделение среды и коммуникация в том смысле, что некоторая из сторон убеждена в своей связи с объективной истиной, в то время как остальные являются для нее всего лишь носителями взглядов. Никакое разнообразие взглядов в какой-либо области не является препятствием для не только имеющей смысл коммуникации, но и соглашения. Владение единственной истиной часто является предпосылкой насильственного отлучения от коммуникации остальных субъектов, в большинстве случаев незадолго до того, как мнимый носитель единственной истины будет разоблачен как лгун и обманщик.

Такой большевизм не обязательно связан с тоталитарными режимами. Он, наоборот, представляет собой постоянную угрозу демократиям, которые может очень быстро дегенерировать в собственную пародию. Представление о том, что сторона парламентского большинства защищает в лучшем случае единственно возможную и настоящую истину, является одной из самых опасных угроз индивидуальной свободе человека и общества в целом. Это такая же угроза как тезис об истине, принадлежащей стороне большинства или силы вообще. Большевизм говорит, что право разделять среду принадлежит только некоторым лицам, которые опираются на фиктивное, мнимое большинство, которое стоит на страхе перед насилием.

Проблема состоит в том, что в былые времена отлучение от коммуникации равнялось смертной казни. Практически и по большому счету это оставалось в силе и в тоталитарных режимах двадцатого века. Сегодня отлученные от коммуникации выживают и создают огромные группы внутри и вне современной системы юрисдикции. Более того, им некуда деться. Время колониальных захватов прошло, их нельзя послать на смерть или сослать на каторгу ни в Америку, ни в Африку, ни в Индию, ни в Сибирь…

Итак, основной вопрос состоит в том, как такие отходы утилизировать сменой, сделать их рециклинг, или просто их ликвидировать. Очевидно, что самым эффективным является не создавать таких отходов совсем. Следовательно, необходимо искать такие устройства, которые создают минимальные отходы и способны впитать в себя по возможности наиболее разнообразные источники. Может быть, основной вопрос звучит скорее так: как воспрепятствовать отлучению от разделения и коммуникации?!?

Ответ необходимо искать в способе обращения с процессом упорядочивания общества, который должен был бы происходить с минимумом внешних эффектов (экстерналий). Несмотря на то, что это кажется в противоречии с естественными закономерностями, такие процессы должны будут обойтись без значительной эксплуатации внешних источников упорядоченности, причем не только без экспорта, но главным образом без создания лишних отходов, в частности закономерно появляющегося общественного хаоса.

Источники к такому упорядочиванию необходимо искать не в количественных параметрах данного общества, а в качественных возможностях человеческого мышления, фантазии и творчестве, которые неисчерпаемы так же, как неисчерпаема человеческая мораль. Вместо чужого порядка процессы образования общественных устройств должны черпать из доступного на месте коммунитарного хаоса и анархии, а последние одновременно обновлять и сохранять.

Представление о взаимном самоусиливающемся отношении между общественным хаосом и порядком можно смоделировать на двух понятиях „communitas“ и „societas“. В то время как „societas“ означает иерархическую систему политических, юридических и экономических позиций, „communitas“ – это неиерархическая система партнерских отношений равноправных индивидов. В то время как societas – в большинстве своем означает целевые корпорации, служащие интересам относительно узкой группе элит, communitas – это естественные корпорации. [2]

Очевидно, что „societas“ может быть намного более многочисленной, чем „communitas“, которая ограничена антропологическими и культурными универсалиями. С другой стороны на основе одной „societas“ может функционировать неограниченное количество  „communitas“ и чем богаче и разнообразнее эта основа, тем легче „societas“ из нее обновляется.

„Societas“ с необходимостью функционируют на принципе рыночной экономики и, прежде всего, на смене денег, в то время как „communitas“ опираются на самоснабжение и взаимопомощь, а в случае потребности – на обмене товара за товар. Можно констатировать, что „communitas“ и „societas“ начинают между собой пересекаться там, где в их экономике начинают появляться или исчезать деньги. С нашей точки зрения важно то, что человек может активно разделять только „communitas“. В рамках „societas“ его место определяется решениями других на высшем уровне управления. Среду он может разделять с другими только, как член команды или как «винтик в машине великого Мао Цзэдуна».

Взаимное обновление между хаосом и порядком – это не единственный путь с одним движением, которым можно обновлять исчерпанное устройство систем. Другой возможностью является движение между комплементарными и компетитивными процессами. Третьим таким движением могут быть движения между процессами, которые выделяются обратной связью, и теми, которые развиваются при помощи накопления большого объема опыта. [1]

 

XIV.ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО

 

Экономическая демократия – это важный источник того способа упорядочивания общества, который является результатом взаимного обновления из собственной разнообразности, так как в его основе лежит как можно более широкое участие живых людей в процессе создания используемых источников, создания, формирования и удовлетворения индивидуальных и агрегированных потребностей и желаний. С другой стороны, демократия в экономике также как во всем обществе может превратиться в хаос или, наоборот, в жесткий строй, в диктатуру, созданную силовым образом и удерживаемую силой взгляда, которого придерживается как угодно большая группа с теми же интересами.

Экономическая демократия – это систематически создаваемая возможность, общественный потенциал, который опирается на инфраструктуру отношений собственности в обществе, демократический вид которого зависит от всего общества, а не только от его элиты. Ее использование является делом конкретных индивидов и социальных групп.

Экономическая демократия представляет собой в современной рыночной экономике систему ее разделения отдельными индивидами и группами людей во всём комплексе процесса удовлетворения, возникновения и ассоциации потребностей.

Основными принципами экономической демократии являются создание, формирование и охрана максимально возможного разнообразия форм хозяйственного процесса, создание, формирование и охрана одинакового доступа к ним как со стороны индивидов, так и социальных групп, а также создание, формирование и охрана их права на экономическое самоопределение и их права разделять социально-экономическую среду.

Проблема экономической демократии тесно связана именно с поиском границ организации и идентификации субъектов, интересы которых затронуты изменениями, являющимися результатом активности или существования данной организации, а также тех субъектов, деятельность которых генерирует изменения, касающиеся данной организации. Таких субъектов иногда называют stakeholders или «держателями интересов». Именно эти субъекты должны тщательно отслеживаться и учитываться, а организация должна стремиться быть активной по отношению к ним даже вне своей основной деятельности. Естественным шагом является предложение к объединению некоторых stakeholder’ов в какой-нибудь консультативный орган организации с возможным названием, например, «Совет стабильности». Именно Совет стабильности должен играть главную роль в создании образа организации в ее окружении. В перспективе Совет стабильности мог бы публиковать собственный отчет, например, под названием «Декларация стабильности», которая могла бы быть менее тенденциозной, чем некоторые современные годовые отчеты.

Обобщая предыдущий текст и вытекающие из него выводы без нежелательных упрощений, необходимо снова подчеркнуть значительную ограниченность методов управления хозяйственными и общественными процессами по отношению к возможным будущим состояниям организации и ее среды. Единственным возможным ответом на это ограничение является комплексный подход в каждый настоящий отрезок времени с максимальным использованием существующего до настоящего времени опыта.

Представление о возможном виде или модели такого комплексного подхода дают следующие пять видов деятельности, которые могут сделать нашу среду и нашу жизнь более разделяемыми, гармоничными и безопасными:

 

1)определение организации – тщательное размежевание отдельных границ организации, особенно в случае разного восприятия её внутренней и внешней среды, границ известного и неизвестного в среде и тщательного различения активных и пассивных областей в своей среде, поиск новых носителей интересов и коммуникация с ними;

2)реакция на изменения среды организации –- нахождение, отслеживание, оценка и учёт изменений во внутренней и внешней среде организации с точки зрения качества их обратной связи и перемещений в свойствах их характеристик G, M, P, а также их последующего влияния и становления, где это возможно, включая процессы возникновения новых изменений;

3)обозначение основных ценностей организации – нахождение и определение ключевых характеристик организации, т.е. её формы, содержания и смысла, сохранение её свойств в состоянии динамического равновесия и постоянный поиск допустимых альтернатив для них в случае неспособности сохранения такого динамического равновесия и тем самым также стабильности определённого вида организации;

4)определение порога и потолка организации – прослеживание и оценка степени сложности (комплексности) организации, а также величины и динамики увеличения затрат на сохранение этой сложности и их влияния на общую динамику хозяйственной деятельности организации, поиск грани хаоса, времени и размера возможного коллапса;

5)создание памяти организации – тщательное отслеживание, регистрация и самопрезентация (Selbstverdarstellung) процесса собственного существования организации, а также продвижение его интерпретации в как можно более широком окружении среды организаций в различных видах и кодах с различным уровнем приемлемости и доступности.

 

Если говорить о напряжении между тенденциями внутреннего и внешнего выбора в организациях, то возникает естественный вопрос: чем вызвано это напряжение – чрезмерным консерватизмом внутреннего выбора или излишним либерализмом внешнего выбора, или тем и иным?!? Часто мы говорим об отставании, но лишь в исключительных случаях слышим, чтобы кто-то (или что-то), так сказать, «с цепи сорвался», что он болезненно спешит. Нашим естественным эталоном является то, что находится далеко перед нами, и наоборот, мы все больше пренебрегаем тем, что находится возле нас. Речь идет о трагической ошибке и следствии асимметрии в нашем мышлении, которую в него внесла идеология роста.

Возникает очередной вопрос: что может оба выбора сблизить?!? Оба процессы внутреннего и внешнего выбора являются стохастическими, следовательно, гармонизирующий их умышленный процесс должен также быть стохастическим, причем он должен вызывать немного более либеральное поведение внутреннего выбора, также, как и более консервативное поведение выбора внешнего. Или несколько иначе: немного более гибкую форму и немного более устойчивое функционирование. В основе организации, таким образом, должно было бы лежать не какое-то ее готовое статическое описание, план или карта, а скорее динамическое руководство по использованию организации как инструмента в данном смысле или цели, дополненное каким-то вариабельным прогнозом на будущее.

Точно так же в основу каждой организации должны быть положены рамки общих ценностей или ценностей, к продвижению которых организация или институт были основаны, кроме того также детальная память организации в виде архива событий и изменений, которыми организация прошла, причем на уровне описания и аутентичных данных без связанных с ними анализов, оценок и выводов, чтобы таким образом на основе этих данных можно было принять независимое решение в любое время, которое не было бы обременено образом мышления прошлого.

С точки зрения своей функции такой умышлено подготовленный процесс должен был бы генерировать целый ряд активных изменений по направлению к среде, чтобы их можно было сопоставлять с внешним давлением и не предоставлять организацию только своевольному воздействию внешнего выбора, происходящему из внешних источников или, наоборот, из внутренней окостенелости. Иными словами, нужно препятствовать навязанным изменениям внешнего и внутреннего характера собственной увеличенной изменчивостью. Одним из ключевых двигателей такого механизма должно было бы стать именно эмоциональное совместное использование ценностного содержания организации ее членами. Это будет способствовать стохастическому виду механизма и определенной необходимой мере его иррациональности, которая будет препятствовать его падению в рациональную западню рутинного и заранее запрограммированного восприятия изменений среды и образа реагирования на них.

Следовательно, если говорить о менеджменте безопасности организации, его возможная сущность, место и функции состоят именно в том, о чем говорилось выше.

 

XV.OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO

Вероятно, предыдущий обширный текст о теории и практике социально-экономической безопасности в XXI столетии заслуживает в заключение несколько слов резюме. В то же время - это, возможно, будут тезисы, которые приоткроют двери иным подобным будущим размышлениям и их новому качеству. Целью будущего усилия в области познания нашей среды является глубокое и общее осознание того, что система определяется главным образом ее отношениями и подобием, а не одним только видом. Точно так же как «шахматная пешка» дана больше правилами шахматной игры, чем своим видом или материалом, из которого она была сделана.

Основным понятием для изложения безопасности и устойчивости остается понятие среды. Существует три исходных подходов для последующих рассуждений о вопросах безопасности или устойчивости живых или неживых систем, организмов и организаций. Первым подходом является подобие как основная структура нашей среды, вторым подходом является изменение среды в виде коренного отличия как носителя информации и, наконец, третьим походом является интерпретация как источник более-менее значительных отличий отдельных изложений. Системы проявляются так, что в пределах различных изложений доступной информации создают новые различия, а вместе с ними также новую информацию. Эта информация проявляется как изменения уже существующих видов и их подобий, причем она должна эти изменения существующих видов и их подобий принять, доказать свою взаимосвязь с ними и способность существующие виды и их подобия разделять, но вместе с тем, возможно, с течением времени их слегка изменить. Иными словами новая информация должна показать свою способность отвечать подобиям между остальной информацией в смысле «включения» в них, а не отвечать им в смысле «исчезновения», в полном соответствии с духом положения Платона о «родах идей и выкидыше фантомов».

Таким образом, в рамках сохранения безопасности и устойчивости системы необходимо охранять ключевые взаимосвязи, которые характеризуют данную систему, то есть, беречь основные подобия, которые образуют вид. Кроме того, необходимо оберегать внутреннюю вариабельность и внешнюю стойкость системы так, чтобы было возможно свободно интерпретировать существующую информацию, создавая, таким образом, новые внутренние изменения и в то же время справляясь с изменениями, поступающими из внешней среды, которые не порождаются деятельностью системы, и с информацией, которые эти изменения приносят. Речь идет о форме, ценностном содержании и смысле системы.

Это все обусловлено систематическим поиском взаимосвязей и подобия, так как среда, в которой существуют различия и изменения, должна вноситься подобием, которое может быть от нашего существующего познания скрыто. Так же как нет дыма без огня, не существует различий без подобия. Проблема в том, что именно различия, являются тем, что утверждает организацию или организм в чувстве исключительности и важности, в то время как подобие может предостерегать от их незначительность, даже ничтожности в данной среде. Каждый организм или организация разделяет среду на две части, а различение и познание этих двух частей и их отношений – это условие для сохранения существования. Реагировать на изменения с точки зрения безопасности и устойчивости системы необходимо, но этого явно недостаточно. Ключевым является раскрытие подобий и их взаимосвязей, на фоне которых изменения происходят, так как они определены этими подобиями и взаимосвязями.

В самом конце позволю себе одно, может быть два терминологических предложения. Существующие до настоящего времени знания позволяют серьезно заниматься рассмотрением вопроса, почему ключевой источник жизни, причем не только биологической, но также общественной и культурной состоит в ее разнообразии, иными словами в количестве различных возможностей, которые у нее появляются для дальнейшего развития. В этом контексте возможность можно воспринимать как источник движения, что соответствовало бы определению движения у Аристотеля, а именно «движения от возможности к действительности». В более общих чертах может было бы можно с точки зрения сегодняшних представлений констатировать, что изменение определяется как движение между двумя уровнями разнообразия совокупности возможностей в соответствии с тем, что происходит: упорядочивание, то есть изменение в соответствии, или дезорганизация, то есть изменение в противоречии с информационным потоком. Речь идет о редукции и производстве возможностей, а также, естественно, о типах обратных связей, которые эти изменения и несомая ими информация вызывают.

Для упрощения дальнейшего изложения было бы необходимо сложносочиненный термин «разнообразие совокупности возможностей» как-то назвать, но это довольно непросто. Некоторые авторитетные авторы пользуются выражением «variety», однако оно очень конкретно закреплено, например, в биологии, где имеет значение подвида, а также, и прежде всего, в математике, где так называется конкретный алгебраический объект. В качестве возможного неологизма автор этого текста предлагает термин «optioversita» (опциоверситет). Из опциоверситета как характеристики среды прямо напрашиваются некоторые тезисы или гипотезы. Например, чем больше отношение опциоверситета выживания или сохранения к опциоверситету смерти или исчезновения, тем больше безопасность и в то же время устойчивость данной системы. Естественным кажется и то, что опциоверситет управляющей системы должен быть подобен оптиоверситету управляемой системы. Кроме того управляющая система должна быть способной абсорбировать отобранную неорганизованность из управляемой системы. Иными словами, управляющая система должна впитать в себя также возможные внешние последствия процесса управления. Наконец, напрашивается утвержение, что без опциоверситета просто нельзя обойтись, что отвечает уже шестидесятилетней идее В. Ашби о «необходимой вариабельности» (variety). Если что-либо хочет выжить и адаптироваться, оно должно содержать, по крайней мере, минимальный опциоверситет. Чисто детерминистские устройства не могут ни выжить, ни сохраниться. Открытым остается вопрос, можно ли их копировать или даже воспроизводить.

Это можно применить к вопросам степени демократичности политических устройств от анархии, через либеральную демократию до всевозможных форм тоталитаризма. И не только это. Разная степень опциоверситета является одной из главных характеристик для «различий между городом и деревней» и отвечает на вопрос различного множества инноваций, появляющихся в обеих средах. Не в последнюю очередь верно то, что инновации и развитие хорошо проявляют себя в условиях более высокого опциоверситета переходов местных «эконотов» и эпохальных «трансгрессий». Если бы мы сумели лучше выразить опциоверситет количественно, то перед нами бы, без сомнения, возник целый ряд других таких же интересных зависимостей, какие обычно вносит в результаты наблюдений естественных явлений применение естественного логарифма, золотого сечения или Пи, «которое в небесах». Но это очередная задача на пути к новым подходам к безопасности и устойчивости.

Второе предложение касается самих понятий безопасности и устойчивости, которые в общеразговорном языке часто встречаются. В частности, понятие безопасность часто вводит в заблуждение, так как в подсознании людей оно связано с вооруженной охраной и защитой определенного интереса или территории. Может быть, было бы лучше констатировать, что система является просто «фит», т. е. что она в форме. Это относит нас не только к понятию выносливости. Возможно, что в виде ФИТ система могла бы выражать также атрибуты такого состояния. Чешский язык, например, предлагает такие выражения, как форма, информация, существование…

Было бы большим недоразумением, если бы это краткое резюме воспринималось как доказательство того, что автор относится к тем, которые убеждены, что суждения читателя основываются на идейном наследстве раннего средневековья и что предлагаемое здесь приведет его к рассвету новой эпохи. Как раз наоборот, нужно было бы составить довольно долгий список тех, которые со своей позиции в человеческой истории обращали внимание на то, что многое, если не все, происходит совсем не так. Автор считает своим долгом назвать, по крайней мере, одного единственного из них, Александра Богданова и его произведение «Тектология – всеобщая организационная наука».

 

Литература:

 

1)      Bateson G., Mysl a příroda, nezbytná příroda, Malvern, Praha, 2006

 

2)      Bauman Z., Tekuté časy, Academia Praha, 2008

 

3)      Diamond J., Collapse – Penguin Books London 2005, Academia Praha, 2008

 

4)      Flegr J., Evoluční tání, Academia Praha, 2015

 

5)      Fukuyama F., Velký rozvrat, Academia Praha, 2006

 

6)      Graeber D., Debt: The First 5000 Years. Brooklyn, N.Y., Melville House, 2011

 

7)      Hawken P., Lovins A., Hunter Lovinsová L., Přírodní kapitalismus, Mladá fronta,

Praha, 2003

 

8)      Hrubec M., Od zneuznání ke spravedlnosti, Filosofia, AV ČR, 2011

 

9)      Кошкин В.И., Рыночная экономика России: путь к демократии, Экономика, Москва, 2013

 

10)  Krugman P., End This Depression Now!, Melrose Road Partners, 2012

 

11)  Neubauer Z., O čem je věda, Malvern, Praha, 2009

 

12)  Olšovský J., Slovník filozofických pojmů současnosti, Academia, 2005

 

13)  Patočka, J., Kacířské eseje o filosofii dějin, Praha 1975 (самиздат), 1990, 2007

 

14)  Sedláček T., Economics of Good and Evil, Oxford University Press, 2011

 

15)  Тимофеев С.А., Антиэкономикс, автор, Москва,2008

 

16)  Žák L., Формирование систем безопасности организаций, диссертация,

ВШПП Москва, 2012

České novinky1.eu